23.11.2023г. Немецкий примус Original Phoebus 100 начала ХХ века

Чернов Александр Александрович

младший научный сотрудник

научно-исследовательского отдела

этнографии народов Крыма

Примус изобрел в 1892 г. шведский механик Франц Линдквист. Для создания прибора он использовал принцип работы паяльной лампы и вместе с братом сделал работавшую на жидком топливе горелку без фитиля.

Самые первые примусы имели название «шведская керосиновая кухня», называть устройство «примусом» стали в честь фирмы также из Швеции, на которой в 1898 г. освоили его серийное производство. К началу XX в. примус активно распространился по Европе – вскипятить чайник или приготовить еду максимум за 10-15 минут по тем временам было прогрессом.

В России примусы появились сначала в Санкт-Петербурге примерно во времена Русско-японской войны 1904-1905 гг. Ввиду удобства в полевых условиях их с удовольствием покупали офицеры, отправлявшиеся на Дальний Восток.

А первые отечественные примусы стал выпускать «Первый государственный меднообрабатывающий завод» в поселке Кольчугино Владимирской губернии (ныне ЗАО «Кольчугцветмет» в городе Кольчугино Владимирской области) в 1922 г. Его продукция надежностью не отличалась, вследствие чего по всей стране открывались мастерские по ремонту примусов. Впрочем, ничего удивительного – в крупных городах представить себе кухню без примуса было невозможно.

Доктор экономических наук Борис Маркус дает нам такое описание устройства: «Примус – это небольшой баллон на трех длинных ножках, загнутых наверху крючком. На эти крючки устанавливалось нечто вроде конфорки... На эту конфорку ставились кастрюли, чайники, а при стирке даже огромные баки. В верхней части баллона имелась специальная трубка с форсункой и горелкой. В форсунке имелось тоненькое отверстие, через которое шел вверх распыленный керосин из баллона... Чтобы форсунка не засорялась, ее время от времени надо было прочищать специальными тоненькими иголочками на длинных жестяных ручках...»

Примус был мобилен и компактен – его легко и быстро можно было убрать в небольшой шкафчик. Но имели место и существенные недостатки. Устройство требовало большой сноровки в обращении, и далеко не каждая хозяйка могла с ним справиться. А пожалуй, самым существенным недостатком было то, что от непрерывной работы более полутора часов он перегревался и становился взрывоопасным. Об этом в 1925 г. предупреждала даже газета «Известия»: «Не жгите примус слишком долгое время, так как он может сильно разгореться и взорваться». На примусе можно было вскипятить воду, сварить или пожарить что-то простое, причем во время жарки следовало зорко следить, чтобы раскаленный жир не попадал на корпус примуса, иначе тот мог загореться. Тушение, пассерование, пряжение на примусе были невозможны, потому что его огонь не поддавался регулированию.

С точки зрения пожарной безопасности и гигиены примус, конечно, не отличался безупречностью и нередко становился причиной многих несчастных случаев.

Хотя газовые плиты после 1950-х гг. вытеснили примусы с кухонь, они ещё долго служили дачникам и туристам. Однако нам примус интересен как один из этапов технического прогресса и как неизменный атрибут быта простых советских граждан первой половины – середины ХХ в.

Примус не остался без внимания со стороны художественной литературы, известные авторы часто обращались к нему как к яркой примете времени. В 1986 г. писатель Даниил Гранин в своем «Ленинградском каталоге» подвел своего рода итог роли примуса в советском быту первой половины – середины ХХ в.: «Примус – это эпоха; выносливая, безотказная, маленькая, но могучая машина. Примус выручал городскую рабочую жизнь в самый трудный период нашего коммунального быта. На тесных многолюдных кухнях согласно гудели, трудились примусные дружины. Почти два поколения вскормили они; как выручали наших матерей, с утра до позднего вечера безотказно кипятили они, разогревали, варили немудреную еду: борщи, супы, чаи, каши, жарили яичницы, оладьи...» Касались при этом и огнеопасности примуса – так, именно с его помощью устраивает разрушительные пожары в разных знаковых постройках Москвы 1930-х гг. Кот Бегемот из «Мастера и Маргариты» Михаила Булгакова, а перед самым первым пожаром персонаж встречает пришедших арестовывать его правоохранителей нарочито недоуменной фразой «Не шалю, никого не трогаю, починяю примус», Описывая повседневный быт Маргариты Николаевны, писатель также указывает, что она «никогда не прикасалась к примусу», и одного этого достаточно для понимания отличия образа жизни героини от большинства людей, которых «квартирный вопрос только испортил».

В одной из витрин экспозиции Крымского этнографического музея «Русский самовар. Традиции чаепития» представлен примус Original Phoebus 100 (КП-1664, ИБ-714), выпущенный в Германии в начале ХХ в. Он представляет собой установленный на три ножки круглый в плане приплюснутой формы резервуар для керосина, из тулова резервуара выходят вентиль наливного люка и железный ключик насоса, сверху по центру резервуар венчает горелка.

Выше горелки ножки изгибаются крючками и на них закреплена конфорка, представляющая собой диск из нескольких пересекающихся между собой металлических прутьев; на конфорку установлен металлический чайник для кипячения воды. Общая высота примуса составляет 20 см, а диаметр резервуара – 17 см. Именно на тулове резервуара выгравированы название модели и страна-производитель – Германия. Примус бытовал в семье крымских немцев, а в собрание музея был принят в 1996-1997 гг.

Phoebus изначально была швейцарской корпорацией с филиалами в Германии и Австрии, специализировавшейся в основном на осветительных приборах. После разрушительной Первой мировой войны европейская промышленность переживала упадок. Под влиянием американцев из ведущих производителей Osram, Phillips и General Electrics в 1924 г. был создан картель Phoebus. Учредительные документы, в частности соглашение о создании картеля, предполагали его работу до 1955 г., однако деятельность концерна прекратилась в 1939 г. с началом Второй мировой войны. Память о нем теперь хранится в исторических документах и в изделиях.